«Злые люди» не кричит. Он шепчет — долго, холодно, как ветер по пустой лестничной клетке. Здесь не творится зло — здесь его уже привыкли не замечать. И Лыков появляется не как герой, а как напоминание. Что норма — это не всегда правда. Что молчание — не всегда покой. Его присутствие неловко. Он ничего не доказывает. Но в его взгляде — тревожность, с которой не хочется сталкиваться. Потому что этот человек не забыл, как чувствовать. А значит, и ты не сможешь забыть.

Он не ставит вопросов. Он просто живёт. Дышит. Делает своё. И этим обнажает: у других — броня. У него — кожа. Уязвимая, открытая, настоящая. И в этой уязвимости — страшная сила. Потому что, когда ты живой среди тех, кто давно закрылся, твоя тишина становится громче любой обвинительной речи. Она заставляет оглянуться. И вспомнить: кто ты. Или — кем уже перестал быть.