Его история не начинается с трона. Она начинается с предательства. И не того, что совершил он, а того, что совершили с ним. Его воспитывали как проект. Как инструмент. Как идеального монарха. И, как любой проект, он оказался слишком живым. Слишком чувствительным. Слишком сомневающимся. Сериал «Александр I» показывает не путь к власти, а утрату себя в этом пути. Он не спотыкается. Он уходит всё глубже в роль. Пока от него не остаётся ничего, кроме роли.

Он хотел быть философом. Стал стратегом. Хотел быть просветителем. Стал носителем равновесия. Хотел быть сыном. Стал судьёй. И в каждой этой трансформации — потеря. Того, кем он мог быть. Кем он мечтал быть. Но не стал. И в этом нет трагедии — в привычном смысле. Есть тугая, медленная, как выдох после долгого напряжения, правда: не каждый, кто выжил, — спасён. Он выжил. Но внутри осталась пустота. Которую уже нечем было заполнить. Ни книгами. Ни молитвами. Ни победами.